20.05.2024 22:08:49 (GMT+12)
Президент Российской Федерации Владимир Путин 17 мая в Харбине ответил на вопросы представителей российских СМИ по итогам двухдневного государственного визита в Китайскую Народную Республику. Публикуем выдержки из ответов, касающихся состава нового Правительства РФ, российско-китайских отношений и ряда актуальных международных проблем.
О КАДРОВЫХ РЕШЕНИЯХ В ОБОРОННОЙ СФЕРЕ
Уровень оборонных расходов только на Министерство обороны – 6,7 процента ВВП в текущем году. Если взять их со всей силовой составляющей государства, расходы на всю силовую составляющую выйдут где-то за восемь процентов. А в этой системе расходов Министерство обороны играет ключевую роль. То есть от расходов Минобороны зависят и расходы других силовых ведомств. Потому что Минобороны прежде всего осуществляет какие-то закупки, а другие силовые ведомства покупают за ними, от того, какой выбор сделает Минобороны. Кроме того, Минобороны выстраивает всю систему обороны страны с привлечением других силовых ведомств. И от этого тоже зависят их расходы.
Если на всё это у Минобороны 6,7 [процента], а на всю оборонную безопасность – восемь с небольшим процентов, это некритично пока. Потому что в Советском Союзе в 1985–1986 годах расходы на оборону составили 13 процентов. Для нас сегодня с учётом состояния экономики, макроэкономических показателей, прогнозов дохода бюджета расходы на оборону и безопасность вместе восемь с небольшим процентов – некритично, абсолютно нормально. Более того, эксперты полагают, что можно было бы и ещё больше туда добавить. Возможности бюджета, по мнению этих специалистов, позволяют. Но они такие, какие есть.
Андрей Рэмович [Белоусов], как вы знаете, был министром экономики. Он вообще считается хорошим экономистом, одним из лучших в стране. Он был моим помощником по экономике. Он был первым заместителем председателя Правительства РФ. И в этом смысле он, конечно, способен координировать деятельность Министерства обороны со всеми министерствами и ведомствами страны. И с регионами. Это тоже важно. Имею в виду не только приграничные регионы, но и другие. Потому что они тоже в известной степени участники экономической деятельности. Это первое.
Второе, что он должен будет сделать, — раскрыть Министерство обороны для конструктивной работы с научными центрами, с участниками экономической деятельности в широком смысле, с производителями военно-технических изделий и компонентов, которые нужны для производства военной техники. Он должен раскрыть Министерство обороны для инноваций.
Да и Сергей Кужугетович [Шойгу] уже предпринял определённые шаги в этом направлении, первые шаги сделал. Но я полагаю, что бывшему заместителю председателя Правительства Российской Федерации, даже с учётом его должностных обязанностей в недавнем прошлом, это просто легче сделать. Таковы были мотивы назначения его на эту должность.
А Сергей Кужугетович, вы видели, это публично всё было, на предприятиях часто бывал, смотрел, знает, понимает, что происходит, знает и потребности Вооружённых Сил, причём на среднесрочную и ближайшую перспективу, и понимает возможности промышленности. Он занимался в известной степени нашими контактами с инопартнёрами по линии военно-технического сотрудничества, потому что Федеральная служба по военно-техническому сотрудничеству находилась под Министерством обороны, он её фактически вёл.
Поэтому у него огромный пласт работы будет. Это всё совмещено. Если вы обратили внимание, я поддержал идею, чтобы Дениса Валентиновича Мантурова сделать первым заместителем в правительстве именно в силу того, что мы хотим сосредоточить административные ресурсы на достижении основной задачи, которая сегодня стоит перед страной, – достижении нужных нам результатов в рамках проведения специальной военной операции.
О ВАЖНОСТИ УКРЕПЛЕНИЯ МНОГОПОЛЯРНОГО МИРА
И Китай, и Россия – это важные составляющие современной цивилизации. У нас есть собственное мнение о том, как мы должны развиваться. И это наше развитие, безусловно, будет влиять на развитие всех партнёров на планете. Развитие, мы полагаем, должно быть конструктивным, должно быть мирным, без всякого сомнения. Оно должно учитывать не только наши интересы, но и интересы всех участников международного общения.
И конечно, нужно укрепить складывающийся многополярный мир. В том, что он сейчас на наших глазах складывается, мир становится многополярным, нет никаких сомнений. Думаю, что все это прекрасно понимают, отдают себе отчёт в этом. И важно, чтобы те, кто пытается сохранить монополию на принятие решений в мире по всем вопросам, понимая это – а я думаю, что они это прекрасно понимают, да я и не думаю, я знаю, они это прекрасно понимают, – чтобы они, понимая это, сделали всё, что от них в данном случае зависит, чтобы этот процесс был естественным, повторю ещё раз, мирным, бесконфликтным и чтобы мнение всех участников международного процесса учитывалось в полном объёме, чтобы все мы искали компромиссы в достаточно сложных решениях, перед которыми все мы стоим.
Мы на это как раз настроены, настроены именно на такую работу. Я это неоднократно говорил, да и Председатель КНР это подчёркивал: наше взаимодействие, наше сотрудничество, наше стратегическое партнёрство с Китаем, России и Китая, не направлено против кого бы то ни было. Оно направлено на одно – создавать лучшие условия для развития наших стран и повышения благосостояния народов Китая и Российской Федерации.
Сосредоточить административные ресурсы на достижении основной задачи <…> – достижении нужных нам результатов в рамках проведения специальной военной операции
О НЕФОРМАЛЬНОЙ ВСТРЕЧЕ С ПРЕДСЕДАТЕЛЕМ КНР
Да, такая встреча состоялась, она была в узком составе. Мы действительно обсуждали много вопросов, важных для двусторонних отношений. Тема урегулирования украинского кризиса затрагивалась. Председатель КНР изложил мне основные тезисы того, о чём шла речь в ходе его недавней поездки в Европу, изложил свою позицию, связанную с китайскими мирными инициативами. Мы уже неоднократно говорили, считаем, что Китай искренне стремится к тому, чтобы урегулировать эту проблему, предлагает различные варианты, ведёт себя очень гибко и, на мой взгляд, искренне стремится к решению этой проблемы. Мы обсуждали это достаточно подробно.
Что касается наших контрпартнёров, так скажем, в данном случае это касается украинского руководства и его заокеанских хозяев, прежде всего европейских, – ну что же? Мы об этом много раз говорили. Когда наши войска стояли под Киевом, нам что было сказано со стороны наших западных партнёров? Нельзя подписывать документы, если с противоположной стороны к виску приставлен пистолет. «Что надо сделать?» – с нашей стороны мы спросили. «Надо отвести войска от Киева». Мы сделали это. На следующий день они выбросили все наши договорённости в помойку и сказали: «Ну теперь будем воевать до конца». А их западные кураторы заняли позицию, известную теперь всему миру: победить Россию на поле боя, нанести ей стратегическое поражение. Это же не мы себя так повели, это наши партнёры себя так повели. <…>
Но мы никогда не отказывались от переговоров, в отличие от украинской стороны. Это они вышли из переговорного процесса, они заявили, что собираются нанести нам стратегическое поражение. И они сказали, что «будем воевать до конца», собственно, не до конца, а до последнего украинца. Они всё это сделали своими руками.
У нас есть база для переговорного процесса, то, о чём мы договорились в Стамбуле, и то, под чем фактически, под выдержкой из этого объёмного документа, была поставлена подпись главы украинской делегации. Он её парафировал. У нас же документ лежит, подпись его стоит. Какие ещё там дополнительные условия, которых мы никогда не слышали, ничего об этом не знаем?
ОБ УКРАИНСКИХ ВЛАСТЯХ
Все сегодняшние власти в Киеве источником происхождения имеют государственный переворот. Это источник сегодняшней власти на Украине – первое.
Второе. Допустив госпереворот, а западные спонсоры, способствуя ему, организуя его, создали условия для перехода тлеющего конфликта в конфликт вооружённый. Это они виноваты. Пытаются переложить с больной головы на здоровую и вину возложить на Россию за сегодняшние трагические события. Но это результат их политики.
Что касается того, что происходит на харьковском направлении, – это тоже их вина, потому что они обстреливали и продолжают, к сожалению, обстреливать жилые кварталы приграничных территорий, включая Белгород. Там же гражданские люди гибнут, всё же очевидно. Стреляют прямо по центру города, по жилым кварталам. Я говорил публично, что, если это будет продолжаться, мы вынуждены будем создать зону безопасности, санитарную зону. Вот это мы и делаем.
ОБ АНТИРОССИЙСКИХ САНКЦИЯХ
Это большая глупость и огромная ошибка со стороны американских политических элит, потому что они сами себе наносят огромный ущерб, подрывают доверие к доллару. И постепенно сворачивают состояние доллара как мировой расчётной и резервной валюты, хотя имеют от этого положения доллара огромный выигрыш. Сначала Бреттон-Вудская система. Потом от золотой поддержки доллара отказались, перешли к ямайской системе. А она на чём основана? Только на печатном станке или, скажем благородно, «на мощи и качестве американской экономики». Да, это так и есть на самом деле.
Все страны мира доверяют американской экономике, её мощи и её стабильности и берут эти бумажки. Но это даёт огромное, ничем, на первый взгляд, не объяснимое преимущество американской экономики и финансовой системы. Они могут быть оценены и прямо, в определённых цифрах. По мнению наших экспертов, это свыше 10 триллионов долларов, просто незаработанные и упавшие с неба деньги за счёт использования доллара как резервной мировой валюты. А в целом обязательства американской валютной системы перед оставшимся миром – это примерно 53,4 триллиона долларов.
Но по мере того как по политическим соображениям власти Соединённых Штатов подрывают доверие к доллару, они ослабляют свой главный, основной, самый важный инструмент могущества – сам доллар. Наносят себе непоправимый ущерб. То есть, выражаясь тривиально нашими известными поговорками, просто пилят сук, на котором сами сидят. Глупость ужасная. Но им никак не остановиться.
Есть минусы для нас в том, что мы вынуждены искать другие возможности. Но есть и плюсы, потому что ситуация, при которой одна сторона диктует всему оставшемуся миру свою волю, в том числе и в политической сфере, используя финансовые и экономические инструменты, неприемлема. И все страны мира, уверяю вас, надо посмотреть только объёмы резервов, как они уменьшаются в долларах. Весь мир реагирует на это. Я думаю, что процесс этот неизбежен.
ОБ ЭКСПОРТЕ РОССИЙСКИХ УГЛЕВОДОРОДОВ
Подтверждена заинтересованность с обеих сторон в реализации этих проектов. Потому что китайская экономика растёт, она требует, соответственно, увеличения энергоресурсов, которые необходимы для поддержания этого роста. Ничего более надёжного – мне кажется, что это очевидная вещь, – чем поставки из России, нет.
У нас огромная общая граница, и здесь уж ничто не помешает: ни санкции в отношении танкерного флота, ни санкции в отношении даже финансовых учреждений. В национальных валютах будем всё покупать и продавать. Поэтому заинтересованность обеих сторон подтверждена. С одной стороны, заинтересованность в получении дополнительных объёмов, с другой – заинтересованность в реализации на китайском рынке. Это всегда сложный процесс, вопрос в ценах, вопрос в том, кто сколько заработает. Но стратегически мы точно совершенно – и одна, и другая страна – заинтересованы, повторю, в реализации этих проектов, и мы будем это делать.
А «Газпром», наши нефтяные компании, безусловно, договорятся. Разные маршруты же существуют. Один из них через Монголию, причём в одном коридоре можно и газовую трубу проложить, и нефтяную. Специалисты должны решить, как лучше поступить. Можно по Северному морскому пути. Подкупить танкерный флот и по Северному морскому пути наладить фактически почти как по трубе. Все варианты возможны. Они все приемлемы и экономически целесообразны. Выбрать нужно наилучшие. Уверен, эта работа тоже будет завершена.
(«Красная звезда», 20 мая 2024 г.)
О КАДРОВЫХ РЕШЕНИЯХ В ОБОРОННОЙ СФЕРЕ
Уровень оборонных расходов только на Министерство обороны – 6,7 процента ВВП в текущем году. Если взять их со всей силовой составляющей государства, расходы на всю силовую составляющую выйдут где-то за восемь процентов. А в этой системе расходов Министерство обороны играет ключевую роль. То есть от расходов Минобороны зависят и расходы других силовых ведомств. Потому что Минобороны прежде всего осуществляет какие-то закупки, а другие силовые ведомства покупают за ними, от того, какой выбор сделает Минобороны. Кроме того, Минобороны выстраивает всю систему обороны страны с привлечением других силовых ведомств. И от этого тоже зависят их расходы.
Если на всё это у Минобороны 6,7 [процента], а на всю оборонную безопасность – восемь с небольшим процентов, это некритично пока. Потому что в Советском Союзе в 1985–1986 годах расходы на оборону составили 13 процентов. Для нас сегодня с учётом состояния экономики, макроэкономических показателей, прогнозов дохода бюджета расходы на оборону и безопасность вместе восемь с небольшим процентов – некритично, абсолютно нормально. Более того, эксперты полагают, что можно было бы и ещё больше туда добавить. Возможности бюджета, по мнению этих специалистов, позволяют. Но они такие, какие есть.
Андрей Рэмович [Белоусов], как вы знаете, был министром экономики. Он вообще считается хорошим экономистом, одним из лучших в стране. Он был моим помощником по экономике. Он был первым заместителем председателя Правительства РФ. И в этом смысле он, конечно, способен координировать деятельность Министерства обороны со всеми министерствами и ведомствами страны. И с регионами. Это тоже важно. Имею в виду не только приграничные регионы, но и другие. Потому что они тоже в известной степени участники экономической деятельности. Это первое.
Второе, что он должен будет сделать, — раскрыть Министерство обороны для конструктивной работы с научными центрами, с участниками экономической деятельности в широком смысле, с производителями военно-технических изделий и компонентов, которые нужны для производства военной техники. Он должен раскрыть Министерство обороны для инноваций.
Да и Сергей Кужугетович [Шойгу] уже предпринял определённые шаги в этом направлении, первые шаги сделал. Но я полагаю, что бывшему заместителю председателя Правительства Российской Федерации, даже с учётом его должностных обязанностей в недавнем прошлом, это просто легче сделать. Таковы были мотивы назначения его на эту должность.
А Сергей Кужугетович, вы видели, это публично всё было, на предприятиях часто бывал, смотрел, знает, понимает, что происходит, знает и потребности Вооружённых Сил, причём на среднесрочную и ближайшую перспективу, и понимает возможности промышленности. Он занимался в известной степени нашими контактами с инопартнёрами по линии военно-технического сотрудничества, потому что Федеральная служба по военно-техническому сотрудничеству находилась под Министерством обороны, он её фактически вёл.
Поэтому у него огромный пласт работы будет. Это всё совмещено. Если вы обратили внимание, я поддержал идею, чтобы Дениса Валентиновича Мантурова сделать первым заместителем в правительстве именно в силу того, что мы хотим сосредоточить административные ресурсы на достижении основной задачи, которая сегодня стоит перед страной, – достижении нужных нам результатов в рамках проведения специальной военной операции.
О ВАЖНОСТИ УКРЕПЛЕНИЯ МНОГОПОЛЯРНОГО МИРА
И Китай, и Россия – это важные составляющие современной цивилизации. У нас есть собственное мнение о том, как мы должны развиваться. И это наше развитие, безусловно, будет влиять на развитие всех партнёров на планете. Развитие, мы полагаем, должно быть конструктивным, должно быть мирным, без всякого сомнения. Оно должно учитывать не только наши интересы, но и интересы всех участников международного общения.
И конечно, нужно укрепить складывающийся многополярный мир. В том, что он сейчас на наших глазах складывается, мир становится многополярным, нет никаких сомнений. Думаю, что все это прекрасно понимают, отдают себе отчёт в этом. И важно, чтобы те, кто пытается сохранить монополию на принятие решений в мире по всем вопросам, понимая это – а я думаю, что они это прекрасно понимают, да я и не думаю, я знаю, они это прекрасно понимают, – чтобы они, понимая это, сделали всё, что от них в данном случае зависит, чтобы этот процесс был естественным, повторю ещё раз, мирным, бесконфликтным и чтобы мнение всех участников международного процесса учитывалось в полном объёме, чтобы все мы искали компромиссы в достаточно сложных решениях, перед которыми все мы стоим.
Мы на это как раз настроены, настроены именно на такую работу. Я это неоднократно говорил, да и Председатель КНР это подчёркивал: наше взаимодействие, наше сотрудничество, наше стратегическое партнёрство с Китаем, России и Китая, не направлено против кого бы то ни было. Оно направлено на одно – создавать лучшие условия для развития наших стран и повышения благосостояния народов Китая и Российской Федерации.
Сосредоточить административные ресурсы на достижении основной задачи <…> – достижении нужных нам результатов в рамках проведения специальной военной операции
О НЕФОРМАЛЬНОЙ ВСТРЕЧЕ С ПРЕДСЕДАТЕЛЕМ КНР
Да, такая встреча состоялась, она была в узком составе. Мы действительно обсуждали много вопросов, важных для двусторонних отношений. Тема урегулирования украинского кризиса затрагивалась. Председатель КНР изложил мне основные тезисы того, о чём шла речь в ходе его недавней поездки в Европу, изложил свою позицию, связанную с китайскими мирными инициативами. Мы уже неоднократно говорили, считаем, что Китай искренне стремится к тому, чтобы урегулировать эту проблему, предлагает различные варианты, ведёт себя очень гибко и, на мой взгляд, искренне стремится к решению этой проблемы. Мы обсуждали это достаточно подробно.
Что касается наших контрпартнёров, так скажем, в данном случае это касается украинского руководства и его заокеанских хозяев, прежде всего европейских, – ну что же? Мы об этом много раз говорили. Когда наши войска стояли под Киевом, нам что было сказано со стороны наших западных партнёров? Нельзя подписывать документы, если с противоположной стороны к виску приставлен пистолет. «Что надо сделать?» – с нашей стороны мы спросили. «Надо отвести войска от Киева». Мы сделали это. На следующий день они выбросили все наши договорённости в помойку и сказали: «Ну теперь будем воевать до конца». А их западные кураторы заняли позицию, известную теперь всему миру: победить Россию на поле боя, нанести ей стратегическое поражение. Это же не мы себя так повели, это наши партнёры себя так повели. <…>
Но мы никогда не отказывались от переговоров, в отличие от украинской стороны. Это они вышли из переговорного процесса, они заявили, что собираются нанести нам стратегическое поражение. И они сказали, что «будем воевать до конца», собственно, не до конца, а до последнего украинца. Они всё это сделали своими руками.
У нас есть база для переговорного процесса, то, о чём мы договорились в Стамбуле, и то, под чем фактически, под выдержкой из этого объёмного документа, была поставлена подпись главы украинской делегации. Он её парафировал. У нас же документ лежит, подпись его стоит. Какие ещё там дополнительные условия, которых мы никогда не слышали, ничего об этом не знаем?
ОБ УКРАИНСКИХ ВЛАСТЯХ
Все сегодняшние власти в Киеве источником происхождения имеют государственный переворот. Это источник сегодняшней власти на Украине – первое.
Второе. Допустив госпереворот, а западные спонсоры, способствуя ему, организуя его, создали условия для перехода тлеющего конфликта в конфликт вооружённый. Это они виноваты. Пытаются переложить с больной головы на здоровую и вину возложить на Россию за сегодняшние трагические события. Но это результат их политики.
Что касается того, что происходит на харьковском направлении, – это тоже их вина, потому что они обстреливали и продолжают, к сожалению, обстреливать жилые кварталы приграничных территорий, включая Белгород. Там же гражданские люди гибнут, всё же очевидно. Стреляют прямо по центру города, по жилым кварталам. Я говорил публично, что, если это будет продолжаться, мы вынуждены будем создать зону безопасности, санитарную зону. Вот это мы и делаем.
ОБ АНТИРОССИЙСКИХ САНКЦИЯХ
Это большая глупость и огромная ошибка со стороны американских политических элит, потому что они сами себе наносят огромный ущерб, подрывают доверие к доллару. И постепенно сворачивают состояние доллара как мировой расчётной и резервной валюты, хотя имеют от этого положения доллара огромный выигрыш. Сначала Бреттон-Вудская система. Потом от золотой поддержки доллара отказались, перешли к ямайской системе. А она на чём основана? Только на печатном станке или, скажем благородно, «на мощи и качестве американской экономики». Да, это так и есть на самом деле.
Все страны мира доверяют американской экономике, её мощи и её стабильности и берут эти бумажки. Но это даёт огромное, ничем, на первый взгляд, не объяснимое преимущество американской экономики и финансовой системы. Они могут быть оценены и прямо, в определённых цифрах. По мнению наших экспертов, это свыше 10 триллионов долларов, просто незаработанные и упавшие с неба деньги за счёт использования доллара как резервной мировой валюты. А в целом обязательства американской валютной системы перед оставшимся миром – это примерно 53,4 триллиона долларов.
Но по мере того как по политическим соображениям власти Соединённых Штатов подрывают доверие к доллару, они ослабляют свой главный, основной, самый важный инструмент могущества – сам доллар. Наносят себе непоправимый ущерб. То есть, выражаясь тривиально нашими известными поговорками, просто пилят сук, на котором сами сидят. Глупость ужасная. Но им никак не остановиться.
Есть минусы для нас в том, что мы вынуждены искать другие возможности. Но есть и плюсы, потому что ситуация, при которой одна сторона диктует всему оставшемуся миру свою волю, в том числе и в политической сфере, используя финансовые и экономические инструменты, неприемлема. И все страны мира, уверяю вас, надо посмотреть только объёмы резервов, как они уменьшаются в долларах. Весь мир реагирует на это. Я думаю, что процесс этот неизбежен.
ОБ ЭКСПОРТЕ РОССИЙСКИХ УГЛЕВОДОРОДОВ
Подтверждена заинтересованность с обеих сторон в реализации этих проектов. Потому что китайская экономика растёт, она требует, соответственно, увеличения энергоресурсов, которые необходимы для поддержания этого роста. Ничего более надёжного – мне кажется, что это очевидная вещь, – чем поставки из России, нет.
У нас огромная общая граница, и здесь уж ничто не помешает: ни санкции в отношении танкерного флота, ни санкции в отношении даже финансовых учреждений. В национальных валютах будем всё покупать и продавать. Поэтому заинтересованность обеих сторон подтверждена. С одной стороны, заинтересованность в получении дополнительных объёмов, с другой – заинтересованность в реализации на китайском рынке. Это всегда сложный процесс, вопрос в ценах, вопрос в том, кто сколько заработает. Но стратегически мы точно совершенно – и одна, и другая страна – заинтересованы, повторю, в реализации этих проектов, и мы будем это делать.
А «Газпром», наши нефтяные компании, безусловно, договорятся. Разные маршруты же существуют. Один из них через Монголию, причём в одном коридоре можно и газовую трубу проложить, и нефтяную. Специалисты должны решить, как лучше поступить. Можно по Северному морскому пути. Подкупить танкерный флот и по Северному морскому пути наладить фактически почти как по трубе. Все варианты возможны. Они все приемлемы и экономически целесообразны. Выбрать нужно наилучшие. Уверен, эта работа тоже будет завершена.
(«Красная звезда», 20 мая 2024 г.)
Полпред Президента России по ДВФО
